Европейский язык искусства всегда был самостоятельной единицей в мире кинематографа. Касается это и самих тем, затрагиваемых в художественных картинах. Если на западе говорят про любовь, то делают это практически прямолинейно. Если про дружбу, то по-мужски скупо и не слишком серьезно. С музыкой та же самая история - американские «Школы рока» лабают лютый хард-рок, в то время, когда полубеспризорные французские юноши напевают классические формы в своих пансионатах. И на фоне большинства быть равнодушным к этому тяжело - поют ребята и вправду отлично. Но в данном случае музыка становится чуть ли не единственным столпом, который удерживает всю картину от статичной размеренности, с классическими «плохими директорами» и «борцами с системой».
Последним, кстати, выступает
Жерар Жюньо, который, в своё время (уже в реальности), обогнал по популярности самых востребованных коллег по своему франкскому цеху -
Депардье и
Рено. Герой Жюньо обычный учитель, засланный в некую глухомань для работы с трудновоспитуемыми детьми. Местный тиран и, по совместительству, директор школы (
Франсуа Берлеан) не глушится «кнутом», забывая дать осатаневшим детишкам «пряник». Но «пряник» приносит мсье Матье в своём портфельчике и тяге к прекрасному.
Трудно сказать, почему публика в начале 00-х так прониклась детищем режиссера
Барратье. Подобных вариаций к 2004 году скопилось не мало, чего стоит только одно «Общество мёртвых поэтов»
Питера Уира. Но как факт выступает следующее: если чумазым ребяткам дать ангельские голоса, протагонисту-воспитателю милую лысину и неудачную личную жизнь, на экране можно будет увидеть универсальную «недодраму», безумно милую, но навряд ли достоверную и что совершенно точно пустую внутри. Но пели и вправду замечательно.
6 из 10