Я бесконечно уважаю людей, которые не боятся выйти за рамки. Не боятся быть раскритикованными, непонятыми и как монетка закатиться в межжанровую щель и там сгинуть. И не сказать, чтобы Гуаданьино тут делает что-то принципиально новое - подобный интеллектуальный шокер нам уже доводилось видеть (и даже не раз) у Аронофского, и в «маме!», и в «Черном лебеде», пожалуй. Но в «Суспирии» Гуаданьино удаётся довести это внежанровое погружение до абсолюта. Только распробуйте это на вкус – чел, заведомо выбирая «низовой» жанр хоррора, через танец пытается исследовать «коллективное подсознательное» немецкого послевоенного поколения. Ему удаётся замешать безумно-прекрасный постмодернистский коктейль – тут вам и гениальный немецкий хореограф Пина Бауш, заново переосмыслившая балет; и тревожная, гнетущая, мистическая атмосфера фильмов Тарковского; метафоризм и излюбленность деления фильма на акты, как театральное или музыкальное произведение, фон Триера; и очень схожий по теме и невероятно любимый мной «Чтец» Далдри.
Нетрудно угадать, что фильм с грохотом провалился в прокате – типичный попкорновый фанат жанра хоррора вряд ли ожидает такой конценрации интеллектуального подтекста, да и без знания, как менялось немецкое национальное сознание от послевоенных годов до наших дней - от травмы войны через бунт к раскаянию, это считывается трудно. Даже я не скажу, что смог считать весь контекст, весь, заложенный автором, культурный код, и, всё-таки, это безусловно самый философский хоррор, который я видел.
Итак, на дворе 1977 год. Апогей «немецкой осени». На улицах серого и беспросветно унылого, разделённого Берлина, митинги и стычки с полицией, из «каждого утюга» слышны сводки о захвате в заложники главы союза немецких работодателей Шляера и о захвате немецкого самолёта в Могадишу (тут для российского читателя необходим экскурс в немецкую историю: термин «немецкая осень» означает пик противостояния лево-экстримисткой террористической группы RAF (Фракция Красной Армии) с властями. Изначально возникшее на европейской студенческой протестной волне 68-ого, движение, после тяжелого ранения одного из идеологов, быстро радикализируется и превращается леворадикальную террористическую организацию RAF, члены которой провозглашают себя «городскими повстанцами» и ведут войну против государства, используя захваты заложников и политические убийства. Тут стоит отметить, что в Германии студенческое протестное движение имеет особый, национальный колорит – главный фактор, помимо идей марксизма, это возмущение молодёжи тем, что в новом, послевоенном государстве ведущие политические должности(включая и первого послевоенного канцлера) занимают люди с нацистским прошлым. Спустя десятилетия, особенно в искусстве, это противостояние часто будет трактоваться как конфликт «отцов и детей», которых разделила глубокая пропасть войны. В том же «Чтеце» есть очень показательный эпизод: посреди университетской лекции один студент встает и спрашивает пожилого профессора «как же вы допустили всё это?» и профессор не находится, что ответить).
И вот, в это неспокойное время в известную школу танцев приезжает поступать американка Сьюзи, сбежавшая из авторитарной общины меннонитов в Европу, чтобы исполнить свою мечту – учиться танцам у знаменитого хореографа Мадам Блан. Не смотря на отсутствие профессионального образования, Сьюзи своим талантом убеждает Мадам Блан и других учителей принять её, к тому же, как раз девушка, танцевавшая главную партию в новой постановке, пропадает. Сьюзи, как и остальные девушки, не знает, что школой управляет секта ведьм, которые втайне готовят некий ритуал, в котором Сьюзи предстоит сыграть решающую роль. С другой стороны, что-то неладное начинает подозревать старый психиатр, у которого консультировалась пропавшая девушка, и у которого есть своя, очень личная история, связанная с войной. Так как полиция бездействует, он сам начинает медленно распутывать клубок, нить которого ведёт в логово ведьм.
Это фильм о приходе новой эпохи – эпохи покаяния. О тяжёлых и кровавых родах этой эпохи, когда за фасадами строгих серых домов ещё теплятся мечты о фашистском реванше, а на улицах молодежь уже ведёт свою персональную войну за будущее. Фильм о коллективной памяти, о гражданском сознании. Очень завуалированный, метафоричный, атмосферный, философский, мистический, местами кровавый и неприятный (а что вы хотели, хоррор всё-таки), но очень умный и, по-своему, красивый.