Папе только не говориПолгода назад в наших онлайн-кинотеатрах стал доступен фильм белорусского режиссера Влады Сеньковой «II». Это всего лишь 60 минут из жизни нескольких старшеклассников. И чего мы там не видели? — спросит кто угодно, даже тот, кто сбросил с себя школьное бремя буквально в том году. Ну, вероятно, это и не для школьников снималось вовсе. Да и, в целом, через призму обычной и очень простой и понятной школьно-подростковой ситуации можно сразу целый спектр слишком человеческого выявить.
Что вы вообще помните о школе? Ну, не всем повезло: были и нормальные «училки», и не очень, были восклики из серии «да что ж вы такие тупые!», сплетни, бросающееся в глаза «происхождение» того или иного одноклассника, влюбленность в тех, кто постарше, выпивка на дискотеках. И еще кое-что. В лучшем случае — шутки, в худшем — травля. Причина могла быть любой: от странной фамилии и нестандартной внешности до вещей куда более серьёзных, чем буквы и цвета.
Но этот фильм не о травле
Да и о травле не достаточно ли уже снято? Из-за травли в школах разных стран случались настоящие расстрелы.
Но и не об отъявленном желании подростков жить так, будто завтра не наступит: трахаться, бухать, что-то пробовать. Зачастую без защиты, бездумно, безумно. Такой возраст. Но это мы тоже видели…
В центре сюжета — трое приятелей: Настя, Саша и Кристина. Очень разные. Кристина — эмоциональная страстная натура, и, если накосячила, а ей сошло с рук, как правило шепчет «спасибо боженька я больше так не буду». Сашу вечно дразнят другие парни на тему сексуальной ориентации. А Настя — просто девчонка со своим мнением, готовая помочь другу в проблемной ситуации и дать отпор прессингу со стороны учителя. Ничего такого, никто ее не гнобит и в плохие ситуации, в отличие от Кристины, она не попадает. Фильм как раз начинается с перехода из одной неприятной ситуации в другую — и оба раза Настя на стороне Кристины, даже когда надо поругаться с учителем. Кстати, знакомая история: помните урок геометрии из картины Германики «Все умрут, а я останусь»? Вот аналогично, только дети постарше, а ценности и уровень жизни у них несколько другие. Однако стереотипы, максимализм, конфронтация со взрослыми — оно как везде и как у всех.
Можно обратиться к очевидному референсу и провести сравнительный анализ с вышеупомянутым фильмом Германики, где в гипотетическом городе гипотетические дети просто хотят любви и свободы, а в итоге получают что получают. Тут, правда, ещё примешаны локальные (не)возможности: самая ожидаемая в году тусовка — это дискотека в школе. Самое главное — это мальчики и алкоголь. Даже дружба в какой-то момент посылается на хер. Но лента «II» — взрослее. Тут уже нет вот этого тыкающего носом в грязищу заявления «смотри, да у нас тут чернуха». Ну да, чернуха. Её тоже важно показывать, а то есть люди, которые витают в розовых облачках (тоже опыт не самый полезный, парниковый, оторванный от жизни). «II» — не про чернуху. Просто про «жизу».
Дети дружат, учатся, скоро поступление, поэтому нервы и репетиторы, прессинг со стороны родителей и учителей, а ведь ещё есть влюблённости, первые отношения и вот это вот всё интересненькое. Кто-то уже активно вовлёкся в сексуальную жизнь, кто-то только пробует алкоголь, а кто-то, например, до сих пор существует в 90-х, хотя вокруг уже новенькие айфоны и планы на поступление в Польшу. Центральная проблема в этой картине — взаимодействие родителей и детей, недосказанность, неосознанность, какая-то общая безответственность и даже необразованность. То есть, кажется, будто вот надо, чтобы ребёнок учился, ел и спал. Остальное неважно.
И когда в школе случается неприятная ситуация, адекватно реагирует только один родитель — родитель того ученика, который в ситуацию попал. «Да, не уследили», «ой как же так», «ну а что уж теперь поделать»… Остаётся жить дальше и беречь то, что есть. Прочие же превращаются в стадо, от реакции которого аж трясёт, потому что бесит до невозможности. Потому что ну не может же быть, чтобы люди вот настолько были оторваны от реальности, по самые уши в стереотипах и невежестве? Или надо дождаться, чтобы случилась та самая ситуация, в которой родителям придётся признать, что 90-е были 30 лет назад, смертельные болезни стали несмертельными, машины летают в космос, а «нечто» может произойти с абсолютно любым ребёнком — и тогда придётся перестраивать свою систему ценностей и, уж тем более, знаний об этом мире. В общем, недостаток знаний или воспитания в итоге выливается в большую проблему, но проблемы были и будут всегда. Но это не главное.
Само название — римская цифра «два» или две единицы, как вам будет угодно, — отсылает к центральной идее картины. Два — это двое, два — это плохая оценка, ну или два — это второй, а не первый по счету. Даже не второй — второстепенный. И от этой цифры расходятся две ветки. Первая — очевидная и сразу бросающаяся в глаза зрителю: непохожих всегда гнобят в сообществах, живущих на стереотипах. Они никогда не будут первыми, потому что они неправильные, «не такие», другие. Они — второстепенные, а некоторые исключительные персонажи и вовсе считают непохожих второсортными.
Вторая ветка — самая важная и самая принципиальная. Двое — это не один. Знаете, очень много юностей оборвалось бы посреди нигде, если бы у большинства юных максималистов не было друзей. Тех, которые купят нужные лекарства, когда ты стесняешься; напьются с тобой и проблюются с тобой; прикроют тебя перед родителями/учителями; помогут избавиться от насмешек или — что самое важное — принять себя или ситуацию, в которой ты вдруг оказался. Тех, которые всегда остаются, что бы ни произошло.
Два — это, на самом деле, большая цифра.
Ну и, конечно, нельзя игнорировать, что II — это две полоски. Две полоски как результат какого-нибудь теста, например.