Мужчины с Марса, женщины с ВенерыНа афише была надпись: «Киноклуб «Этно-кино»: человек и Джексоны». Стало любопытно: какое отношение имеют «Джексон файф» к этнографии. Забредя из означенного любопытства в зал, я увидела группу людей, экологично выдержанную в зелено-древесной гамме. Моя цыплячья шапочка оттенка «вырви глаз» была здесь явно неуместна. Стыдливо сдернув с головы сей предмет гардероба, я забилась в уголок и принялась внимать умным людям. Отдельные слова вещающих девушек («архетипы», «линейное и мифологизированное сознание», «инициация», «пропп», «аллюзии») были смутно знакомы и вселяли надежду, что смысл фильма дойдет до моего разума хотя бы частично. К концу лекции я тоскливо подумала, что надо было пойти на что-нибудь попроще. Но за билет было уплочено и жадность победила трусливое желание сбежать из зала, пока не поздно. Оказалось, и от жадности бывает польза.
Помнится, в журнале «Премьер» однажды напечатали высказывания американских зрителей о фильме «Морозко». «Я не знаю, какие грибы ел режиссер…» — начиналось одно из них. Так вот, я не знаю, какие грибы ел Синклер, но грибы эти явно из русского леса. Было ощущение: Александр Артурович Роу воскрес в Новой Зеландии и продолжает снимать свои чудесные сказки с поправкой на местные ландшафты.
Первоначальная семейная идиллия на фоне сельскохозяйственных пейзажей начинает рушиться от столкновения с порывами женской души. «Работа для мужчины — что ребенок для женщины» (sic!) У Роба, знающего в лицо любую из своих буренок, уже есть «ребенок», и прямолинейное мужское сознание никак не может понять, почему Люсинда все время «просит бури»: ведь они же ДОГОВОРИЛИСЬ ребенка пока не заводить. Девушка со своей стороны открыто бунтовать и портить отношения не хочет, пытаясь игривыми намеками донести до любимого свой материнский энтузиазм и переводя покупательскую способность на детскую обувь. Она так же искренне не понимает, почему Ее не понимает Он. Одним словом, как доказали пытливые американские психологи, разница гендерных менталитетов налицо. Но ведь могут же эти инопланетяне найти общий язык, когда захотят!
Начавшись вполне реалистично, под влиянием «стихийного мифологизированного женского сознания» (эту фразу я умудрилась запомнить) сюжет фильма раскручивается как волшебный клубок, заводя все дальше и дальше в дебри, обрастая невероятными фантастическими красками, забавными, жутковатыми и абсурдными. И здесь, на мой незатейливый взгляд, Синклер перегнул, пусть самую малость, но перегнул, перегрузив изящный сказочный лейтмотив слишком явными отсылками к «инициациям», «архетипам» и «символам». Впрочем, если ваше сознание достаточно «мифологизировано», то этот факт непринужденно пройдет мимо него.
Вообще, эту картину каждый с легкостью может посмотреть со своей колокольни, потом плавно переместиться на соседнюю и так далее. Знатоки трудов В. Я. Проппа в экстазе будут препарировать каждый кадр, поскольку в каждом кадре наличествуют пресловутые «архетип» и «символ». Эстеты потеряют дар речи от немыслимой красоты картинки: одна девушка в рубиново-красном индийском сари, бегущая по изумрудно-зеленому новозеландскому травяному покрову, чего стоит, не говоря уж о плещущейся в молочной реке попе Карла Урбана. Гринписовцы порадуются гуманному обращению с животными, а феминистки найдут очередное подтверждение мужской незатейливости.
Пометавшись поначалу между множеством этих колоколен, я махнула на все рукой и отдалась на произвол детского сознания, когда смотришь на экран приоткрывши рот и совершенно не замечаешь, что происходит вокруг. Таким образом, в процессе просмотра мною неоднократно издавались то возмущенные, то жалостливые возгласы, руки жили отдельной жизнью и, кажется, доставили немало неприятностей представительному мужчине в соседнем кресле. Но как же тут сдержаться, когда так и хочется крикнуть: «Верни коров мужику, дурочка!» или «Идиот, тебе стадо дороже любимой женщины?!» и подкрепить все это драматичным жестом. Эпизод с тонущей в молоке Люсиндой и вовсе вызвал неконтролируемые психокинетические реакции. Контакт между мной и магическим пространством фильма был настолько полным и тесным, принес столько спонтанных, воистину детских эмоций, каких давно уже я не получала от современного, продуманного до мизинца и рассчитанного до копейки кинематографа. Ощущение родства с новозеландскими героями фильма, какой-то общечеловеческой близости согрело мне душу. А уж если столь далекие люди вызывают теплое чувство, то грех не полюбить и географически ближних. Я с симпатией посмотрела на соседа, гулко вздыхавшего, словно Моби Дик, весь фильм: «Ну, где же маори?»
Лелея в душе детскую непосредственность, я гордо натянула свою цыплячью шапочку и смело не осталась на обсуждение этнографических аспектов данного произведения. Тем более, что их там не было.
P.S. Когда-то давно, в таинственнейшем из тайников у меня лежало 100 баксов одной бумажкой. И однажды, заглянув в силу материальных потребностей в свое хранилище, я с удивлением обнаружила 10 бумажек по 10 баксов. Много лет меня мучил вопрос: кто разменял мои сбережения? Теперь знаю — это были Джексоны!
9 из 10