Страдает ли Софи Бартез «боваризмом»? Эмма Бовари, натура «не столько художественная, сколько сентиментальная», может казаться читателю романа то глупой, то поверхностной, то достойной порицания героиней. Но всюду за проявлениями пошлости в чувствах и поступках проступает стремление к полноте жизни и полноте чувств, высмеивать или осуждать которое может только ещё более пошлый и поверхностный человек.
Уравновешенный образ жены провинциального врача, создаваемый Мией Васиковска, превращает госпожу Бовари в особу «не столько сентиментальную, сколько художественную». Сатирической составляющей великого романа не дают развернуться ни нарочно подчёркиваемая аристократичность манер героини фильма, ни её изысканный вкус, но окончательно погребённой сатира Флобера оказывается под искусным умением Мии хмурить брови. Этот незабываемый взгляд — чуть ли не визитная карточка фильма — призван выразить недовольство Эммы своим мужем, любовниками и всем мещанским бытом Ионвиля. Чрезмерная серьёзность недовольного взора подсказывает зрителю, что Эмма — дама скорее рациональная и вовсе не мечтательница, а увлечения её подобны «спусканию пара», оправданному невыносимым давлением среды.
Сознательная отмена сатиры приводит к изменениям ключевых сцен романа. Знаменитый эпизод на сельскохозяйственной выставке, замечательно поставленный, например, в экранизации Клода Шаброля, в новой версии претерпевает крайне романтическую трансформацию. Грубый развратник Родольф заменён более благородным маркизом, речи об удобрениях навозом благоразумно удалены, зато неудачный фейерверк с отсыревшим порохом удался на славу. Если бы Эмме предложили описать посещение выставки, она бы в порыве чувств точь-в-точь пересказала сцену из фильма Софи Бартез.
Лишая образ Эммы неизгладимого, казалось бы, налёта пошлости, режиссёр сдвигает и восприятие конфликта между пошлым иллюзорным миром героини и пошлым реальным миром провинции в сторону справедливой борьбы. В той мере, в которой неразумные поступки Эммы превращены режиссёром в разумные, самообман превращается в самый натуральный обман со стороны кредиторов, маркиза и Леона. Ставя Эмму на сторону правды, режиссёру удаётся даже усилить флоберовскую критику буржуазного общества. К сожалению, в судьбе героини это мало что меняет. Как неразумный, так и разумный бунт против пошлости окружения приводят к одинаковым результатам.
Работа Софи Бартез выглядит самой романтической экранизацией одного из самых анти-романтических произведений. Как бы жёстко ни хотелось раскритиковать «боваризм» мадам Бартез, любая новая экранизация «Госпожи Бовари» — это замечательный повод перечитать гениальное произведение и в сравнении с «новым», но всегда упрощённым кинопрочтением, оценить сложность замысла писателя.
7 из 10
Оригинал