Совесть как свобода Когда выходит новый фильм братьев Дарденн или Кена Лоуча, меня охватывает тревога за судьбу гуманизма в современном кинематографе: вдруг этот фильм — их последний? А судя по каннским номинантам последних лет рядом с такими мастерами совершенно некого поставить. «Неизвестная», подобно остальным работам братьев, притягивает и втягивает в себя зрителя простотой подачи, иногда отождествляемой критиками с реализмом. Простота связана с диалогами, в которых нет лишних слов, бытовыми деталями, точно разложенными по полочкам, сосредоточенностью камеры на действиях персонажей. В случае «Неизвестной» простоты добавляет и образ главной героини — талантливого молодого доктора Женни, которая имеет практику в одном из небольших кабинетов, где она только начала работать вместо ушедшего пожилого врача. Её действия точны, эмоции скупы, в кабинете царит порядок и чистота. Эталонный врач, которого уже ждут на более доходном месте.
К домофону после рабочего дня не следует подходить — нечего потакать больным, учит Женни молодого интерна. Но стоило не ответить на один такой звонок — и на следующий день полицейский сообщил, что звонила чернокожая девушка, найденная вскоре мёртвой у реки. В Женни просыпается чувство вины. Она не обязана была открывать дверь после окончания работы. Содеянная необязательность сменяется необязательным интересом к личности погибшей, к расследованию, необязательным отказом от престижной работы, необязательными неприятными встречами с теми, кто ничего не хочет вспоминать об африканской проститутке, уже похороненной под каким-то номером, а не под табличкой с именем, как хочется Женни. После одной такой встречи, когда тебя столкнули в яму на стройке, уже не захочется ничего выяснять. Но совесть диктует иное: «…Она этого требует. Та девушка».
Сюжет «Неизвестной» развивается по схеме, уже использованной в «Молчании Лорны». Открывая вдруг для себя человека в наркомане или погибшей проститутке, ты становишься, если угодно, его ангелом: только ты один узнал в нём подобного себе, и без твоих усилий этот человек исчезнет навсегда. Такие усилия колеблют устоявшийся порядок: Лорна рвёт сеть своей проданной на месяцы вперёд жизни, дорогой ценой вырываясь на опасную свободу, Женни разрывает сети молчания окружающих. В этом сравнении любопытно, что у Женни нет оков в личной сфере: по словам братьев Дарденн, после премьеры фильма они вырезали почти семь минут личной жизни своей героини. Она осталась в кадре просто доктором, которой не положено бояться, когда ей угрожают, когда её хватают, толкают и оскорбляют. Скованная Лорна молчит о своём Клоди, свободная Женни мягко уговаривает: «Представь, что твою маму нашли мёртвой». Для других она становится ходячей совестью: «Не смотрите на меня! Отвернитесь!» — слышит она от того, кто с трудом рискнул раскрыться.
Совесть не связывает путами вины, она освобождает, доказывают братья Дарденн. Освобождает от страха, от боязни перемен в своей затхлой жизни, освобождает не во имя свободы, а для совершения блага для ближнего.
9 из 10
Оригинал