Первые полчаса фильм производит наиприятнейшее впечатление именно мини-сценками на тему того, из какого сора рождается коллективное искусство. Ссоры с бюрократами, закулисные с сценки, типажи труппы, ирония на тему культурной вавилонии объединенной Европы — все выглядит так, словно сценарий писал Малкольм Брэдбери. Однако с выходом на первый план красивой и нестарой на момент съемок Гленн Клоуз и завязыванием интриги фильм как-то становится традиционным, не особо увлекательным и оригинальным. Завершение бенефисом спектакля вопреки обстоятельствам, выступление актеров без декораций, триумф дирижера сделаны настолько традиционно и неинтересно, что весь пафос не особо производит впечталения. Вставка во время бенефиса персонажей, смотрящих в больнице и проч. телевизор со спектаклем относится к абсолютным клише. Хоть бы Сабо провалил спектакль, так нет же. Культуртрегерство по отношению к опере Вагнера, вставка музыкальных номеров и арий по ходу фильма преследует очевидно благородные цели, но фильм от этого новаторским не становится. 6 из 10