Тело, покоящееся или движущееся, сохраняет свое состояние, если на него не воздействует внешняя сила. (Первый закон Ньютона)В оригинале название этого маленького артхаусного шедевра, возможно, самого недооцененного из всех, что вышли в 90-е, звучит дословно, как «Тела, покой и движения», что, впрочем, несколько неудивительно, учитывая, что в картине, - несмотря на избранную и старую как мир тематику человеческих взаимоотношений, - буквально все замешано на элементарных законах физики, по которым человек, как бы высоко он прыгнуть не собрался, не сможет этого сделать, если рядом стоит кто-то и воздействует на него тем или иным образом. Иными словами, чтобы не делали главные герои, - коих условно отведем Тиму Роту и Бриджит Фонде, - собравшиеся променять Аризону на Юту, как бы усердно они не паковали чемоданы и как бы усиленно не разглагольствовали на тему завтрашнего переезда, итоговый расклад событий будет зависеть вовсе не от них. Точнее, и от них тоже, однако в свете того, что прямо накануне переезда в их дом нежданно-негаданно нагрянет маляр, чье обаяние, похоже, способно вскружить голову любой даже замужней женщине, а Кэрол сочтет нужным сообщить Нику, что неплохо было бы тому повидать своих родителей, происходящее и вправду начнет открываться с несколько иного ракурса.
Маляр, нужно отметить, вообще прелюбопытнейший персонаж и не только тем, что Эрик Штольц уже за год до «Криминального чтива», как выясняется, толкал наркоту порядочным гражданам, но и тем, что герой его привносит в эту картину какую-то свою особенную философию и именно сквозь призму его восприятия зрителю будут донесены основные мысли этого произведения. В отличии от Ника и Элизабет, мечтающих во чтобы то не стало вырваться из опостылевшего им окружения, где время, по существу, стоит на месте и ничто не способствует собственному прогрессу, персонаж Штольца не страдает карьерными издержками и вовсе не прочь прожить остаток дней в обозначенной тараканьей тьме. Крася дома и поливая газоны, Сид наслаждается жизнью и другого ему не нужно: как только трава отрастает, а дома, которые он красил – обшарпываются, и компания высылает его на прежнее место, Сид отмеряет для себя время. Занимаясь любовью с Элизабет, он предлагает ей насладиться моментом, ибо самое прекрасное, с его слов, происходит только здесь и сейчас, но девушке это не шибко нужно: в ее представлении все лучшее - впереди, а хорошо по-настоящему там, где ее еще не было.
Любопытным представляется и передвижение героев по карте фильма. Чтобы они не делали, стояли на месте или двигались вперед, в картине постоянно идет сопоставление с чем либо. Тим Рот, например, совершая свой поистине дурацкий поступок, когда предательским образом бросил жену вместе с чемоданами и умотал на важнейшую с его точки зрения встречу с предками, которые не факт, что окажутся на месте, тем не менее, при всех сопутствующих оговорках, находится в движении, в то время, как его обманутая жена, вынужденная томиться в ожидании и предпринимать самостоятельные попытки как закончить начатое, пребывает на какое-то время в покоящемся состоянии и как бы в отместку решает переспать с подвернувшимся маляром. Однако, не пройдет и суток, как ситуация поменяется на прямопротивоположную, и если еще вчера Элизабет бездействовала, то сейчас именно она в движении, а Ник, наоборот, оказывается в неком пространственном временном вакууме, где только стены, стены и еще раз стены; и лишь похищенный супругами в ближайшем супермаркете телевизор остается неподвижным и никому, по сути, ненужным. Теорема не иначе как выведенная из банального, на первый взгляд, жизненного примера, когда не принципиально где ты, но очень важно с кем, и главное – как.