Любовь Посвящается А. Л. Эта невероятно романтическая история произошла в совсем неподходящем для выражения чувств месте — на стройке, где вперемешку с местными иранцами вкалывали с утра до ночи афганские беженцы…
Именно так, подобно сказочному повествованию, и стоит начинать рассказывать о фильме Маджида Маджиди.
Хоть фоном большей части нашей истории и служит стук молотков да замешивание раствора, «Дождь» не является производственной драмой, описывающей трудности работы нелегалов. Зритель, конечно, увидит и крайнюю нужду беженцев, и их скудный рацион, и травмы на рабочем месте, за которые никто не обязан возмещать ни гроша.
Но для режиссёра все эти тяготы — не конечный пункт путешествия по размякшей от злосчастий жизненной дороге любимых им персонажей. Как в распутицу можно полюбоваться играющими лучами редкого солнца в придорожных лужах, так и в «Дожде» сквозь бытовые свары и щемящую безысходность пробивается скрытая душевная теплота. Щедрость Мехмара, готового отдать последние деньги своим подчинённым, соперничает с великодушием Солтана, идущего на всевозможные ухищрения ради помощи другу.
Во многих картинах, рассказывающих о жизни простого народа стран третьего мира, режиссёры умаляют внутренний мир персонажей, живущих простыми, как убранство их хижин, заботами: нечем кормить детей, не за что купить дрова, нет денег на лечение матери и т. п. Восхищение дружбой и взаимовыручкой в преодолении трудностей — как правило, большее, на что отваживается такое кино.
«Дождь» идёт дальше и открывает в простом и слегка циничном Латифе чувство, вмиг превращающее парнишку-разнорабочего в рыцаря, готового посвящать каждую минуту своей жизни прекрасной даме. Счастье избранницы, которая едва ли догадывается об этом своём статусе, становится для Латифа самой важной целью его существования. Та, что дождём пролилась на твою иссохшую от будней почву, должна быть счастлива во что бы то ни стало. Ради этого — всё то средневековое благородство, что заставляет в считанные дни отдать месяцы упорного труда и даже собственную личность. Рассыпавшиеся вещи чуть ли не впервые в истории кино станут не поводом дотронуться до руки красавицы, а поводом помочь всё аккуратно собрать.
Картина Маджиди ничего не приукрашивает — как и в привычной для нас жизни, расставаний и горечей в фильме больше, чем встреч и радостей. Но Латифу уже открыта эта кратковременность подлинного счастья, лучше всего о которой рассказывает след любимой ноги на проливном дожде. И некогда самовлюблённый юноша теперь всё сделает для того, чтобы до последнего дня дарить любимой ту сказку, в которую однажды сам был унесён порывом ветра, приоткрывшим тайную завесу.
10 из 10
Оригинал