Красавица и чудовища«Человеческое сердце может вместить лишь определенную меру отчаяния. Когда губка насыщена, пусть море спокойно катит над ней свои волны — она не впитывает больше ни капли».
Виктор Гюго
Одно из самых хрестоматийных воплощений великого романа Виктора Гюго классиком французского кино Жаном Деланнуа, который на своем веку (причем буквально — дедушка прожил 100 лет!) снял много отличных фильмов, но запомнился, в основном, именно этим.
Экранизировать «Собор парижской богоматери» — дело нешуточное, и не только из-за огромного объема книги, но и из-за черной тоски, которая неотъемлемо следует за читателем во все время прочтения, атмосферы беспросветной тьмы, смрада и невежества средневековья, людской озлобленности, ненависти и невыносимого безнадежного отчаяния, которое преследует впечатлительного читателя еще очень долго после того, как перевернется последняя страница. Гюго собрал у возвышающегося над французской столицей собора, видевшего невероятное количество зла и смертей, мразей самого разного сорта, всколыхнул дно жизни, и на поверхность повсплывала вся человеческая скверна. Читать эту книгу, несмотря на ее гениальность, достаточно трудно, учитывая что писатель перенес на почву французского средневековья еще и уныние, охватившее его родину после революций, поражения в наполеоновских войнах и развенчании мифа о великой державе.
Естественно, вместить все это даже в длинный фильм невозможно. Фильм Деланнуа, заболевшего, как и многие режиссеры его времени, «mania grandiosa», несмотря на кажущийся эпический размах, впечатляющую толпу статистов и величественные виды громадного собора, произведение достаточно камерное и выглядит менее мощной историко-социально-психологической драмой, нежели костюмированной мелодрамой вполне оскаровского формата (странно, что фильм не получил ни одной номинации на эту награду) о трагическом любовном пентагоне. Средневековье в этом фильме, как, впрочем, визуализация в большинстве подобных исторических лент, а также пеплумов и вестернов, походит на развеселый карнавал и ни о каком реализме идти речи здесь не может. Пестро и ярко разодетые чистые люди, сравнительно чистый город, диккенсовские нищие в художественных лохмотьях на улицах, все поголовно артисты и весельчаки, и даже рассадник сифилиса, физического и морального уродства, смерти, символ человеческого падения и порока — «Двор чудес» — выглядит потешным цыганским табором, поэтому в серьезность намерений бродяг кого-то повесить, ограбить или изнасиловать веришь меньше, чем в наивность и невинность Эсмеральды.
Да, это кино. И, кажется, не стоит от него требовать особого реализма, но именно это произведение требует, на мой взгляд, подобного подхода и внимания к деталям, иначе атмосфера теряется напрочь, что, собственно, и происходит в данном случае. Без грязи, страха, боли, насилия, сурового разврата сюжет этого романа превращается в опереттку. К тому же фильм по нынешним меркам не слишком динамичен, да и высокопарные фразы из уст парижской черни звучат несколько нелепо.
К счастью, не подводят актеры, которые заставляют смириться с досадной «легкостью» фильма. Джина Лоллобриджида — лучшая в мире Эсмеральда, безраздельно властвует на экране, приковывая к себе внимание, порхая как бабочка, очаровывая и заставляя влюбляться в себя даже самых завзятых циников. Любоваться Лоллобриджидой в этой роли можно бесконечно. Правда, в книге Эсмеральда — чистое и наивное дитя, а Лоллобриджида — слишком сексуальна и игрива, чтобы безоговорочно принять ее чистоту и невинность. Благодаря ей фильм превращается, собственно, в сказку о красавице и 4-х чудовищах. Эсмеральда играет с огнем, неосознанно, а иногда и осознанно балуясь чувствами мужчин, сходящих от нее с ума и вносит разлад в отлаженные механизмы их жизней, разрушая их на корню. К несчастью для нее, подобные игры не могут закончиться ничем хорошим, если тебя окружают уроды. Лицемерный, скользкий и приторный соблазнитель Феб, похотливый баловень судьбы, безвольная тряпка Пьер — глупое и трусливое создание, закомплексованный социопат и садист Клод — готовый маньяк и убийца и физиологический урод Квазимодо с уровнем мышления 3-х летнего ребенка.
Радует, что Деланнуа удержался от канонизации и все персонажи фильма получились живыми и осязаемыми, со своими недостатками и достоинствами. Хотя на первый план вышли, безусловно, Эсмеральда и Квазимодо, самая же мощная и трагическая фигура романа — мятущийся и рвущий в клочья самое себя Клод Фролло, обуреваемый конфликтом тела, души и разума, ушел в тень (причем буквально), став менее человеком, более фигурой вспомогательной — эдаким дьяволом во плоти, неумолимым злым роком, схожим с инспектором Жавером из «Отверженных».
А пристальное внимание режиссера и вместе с ним зрителя оказалось направлено на любовь монструозного Квазимодо к своей «iimpossibile somnium». Квазимодо в прекрасном исполнении Энтони Куинна, кстати, вовсе не презираемый всеми озлобленный изгой. Он способен и на веселье и на искреннюю радость и даже над некую иронию над своим печальным положением. Куинн великолепно разыгрывает эмоциональный взрыв влюбленного Квазимодо с перепадами от трогательной заботы о своем собственном «аленьком цветке» и диким первобытным танцем на колоколах от разрывающего его незнакомого чувства, его злость и гнев от предательства самого близкого человека и собачью тоску от осознания собственной ничтожности и невозможности быть таким же как все.
Как ни странно, грим Квазимодо лучше чем в последующих экранизациях, и Куинн не перебарщивает в демонстрации физических недостатков своего персонажа, делая эту роль, которую почему-то многие превращают в балаган, вдумчиво и глубоко.
К сожалению, катарсиса, переживаемого по прочтению романа, достигнуть благодаря этому фильму не получается — он суховат на эмоции, слишком эстетичен и дидактичен, но безумно красивая и обворожительная Лоллобриджида, убедительный Куинн, правдивые характеры остальных героев, несколько отлично выстроенных сцен, доказывающие мастерство Деланнуа, удачная стилизация «под средневековье», симпатичная цветовая палитра и музыка делают этот фильм по-прежнему очень даже смотрибельным. И, конечно, прежде всего, у Деланнуа получилась классически красивая и трагичная история любви, которая подана не светлым и высоким чувством, а болезнью, зависимостью, превращающей людей в рабов, а также о несвободе людей от внешности, социального положения, общественного мнения и собственных инстинктов. И если «Собор парижской богоматери» как экранизация достаточно иллюстративен и поверхностен, то как история любви он действительно чувственен и хорош.
8 из 10