ФеецидМалефисента, видимо, с 2019 года так и не выбиралась со своего расчудесного болота, потому что до меня она добралась только сейчас. Ну, ладно, здравствуй. Я долго думал, кого винить за эти невозможно приторные слои патоки якобы семейного кино с топорным сценарием и толерантностью, вколачиваемой с напором соседского перфоратора. Уж точно не тебя, Анжелина. Я уверен, валькирии с небес завидуют твоей губной помаде! И не винить же «народную артистку Америки» Мишель Пфайффер (такого звания нет, но могло бы быть) или даже Эль Фаннинг (сыгравшей, между прочим, в одном из моих любимых фильмов «Неоновый демон»). Может быть, виноват режиссер? Но его пятые «Пираты» - фильм уже не живой, но еще не мертвый. Значит, дело не в нем. Сценарий... Ах да, сценаристка! Смотрим ее послужной список. В нем «Малефисента» (в том числе, первая) – самое «взрослое» кино из всех. Остальное - стандартные «сюси-пуси» для выведенных не иначе, как «Монсантой», гуманоидных хомячков с их хомячихами и выводком хомячат (разбрасывающих всюду фантики). Такую же логику «книжки с раскрасками» предлагает и «эта» Малефисента, в отличие от «той», в которой было, по крайней мере, много кадров, о которых без иронии можно сказать – вот это готично!
Во время вьетнамской войны американцы распыляли над вьетнамскими болотами ядовитое вещество под названием «Оранж». На 75-й минуте фильма «Малефисента: Владычица тьмы» некое зловредное существо с кукольным старушечье-детским личиком распыляет над пойманными в ловушку обитателями болот не менее ядовитое вещество, приготовленное из растения под названием «гробоцвет». Болотные твари – это, так сказать, местные вьетнамцы, а «гробоцветное» вещество – это местный «Оранж». Всяческие феи и прочая лесная живность массово гибнут в фиолетовых облаках устроенного людьми феецида. Ну да, что еще придет в голову американскому съемочному коллективу!
А в это время из-за туч, подобно орде злобных смертоносных карлсонов, наглотавшихся «озверина», королевский замок атакуют летучие эльфы (внезапные сородичи Малефисенты). Экранное время уделено двум из них. Вот на них и остановимся. Один из них, с мягкими восточными чертами, вроде бы индийскими (так сказать, эльф-индус), с момента своего появления сводит весь фильм к тоскливому пафосу «ребята, давайте жить дружно». Второй (эдакий демон-бунтарь) олицетворяет весь примитивизм фильма. Как бы вырежем его из фильма и понаблюдаем только за ним. Что он говорит, что делает, как смотрит. Да его чуть тронь, и он уже сжимает кулаки и лезет драться. Вот и все реакции. Не верю, что эльфы ведут себя столь ребячески. Под стать и сюжет. Эльфов обидели – эльфы прилетели и наваляли людям (несмотря на всегдашние козни очередной злой королевы). Наваляли бы – но тут вмешалось это пошленькое лубочное «добро» и превратило финал фильма в нечто настолько слащавое, что поневоле даже начинаешь сочувствовать злой королеве. Уж она-то, во всяком случае, знает толк в рок-н-ролле.
Говоря вообще о фэнтэзи, к примеру, обе «Алисы» (в которых Тим Бертон был режиссером, а затем продюсером) тоже проигрывали лучшим образцам бертоновского кинематографа, но оставшаяся там бертоновская вычурность сохраняла в них (отчасти) особость, поэтику, да и сложности в действии, в поведении героев было гораздо больше. А что в «Малефисенте» кроме по-прежнему горящего взора главной героини, машущей тяжелыми черными крыльями?
Но я, возможно, не должен критиковать это кино. Ведь оно не для меня был снято. В мире существует, например, множество взрослых с задержками в развитии (но ни они, ни окружающие не знают об этом). Поэтому от себя я выделю всего лишь один по-настоящему критичный момент. В фильме показывают множество эльфов (например, живущих в подвесных каплевидных гнездах на деревьях или экзистенциально зябнущих на заснеженных скалах), показывают, для пущей толерантности, афро-генерала, но как для нее, для этой толерантности, все же не хватает афро-эльфа! Афро-эльф мог бы стать украшением продолжения, которое когда-нибудь воспоследует. Тут и сказке конец.