Дело не в парандже, а в счастье. Давно не было фильма, вызвавшего у меня столь противоречивые ощущения.
В моей стране женщины не носят паранджу (за редким исключением представительниц иного вероисповедания).
И, все же, дело не в парандже, а в счастье. Каждой конкретной женщины. В том, каким именно женщина себе его представляет. Ибо только насильно меня можно заставить делать вид, что я счастлива, раз могу покурить, выпить пива, отдать предпочтение беспорядочным сексуальным связям. Да, мне это не запрещено (пусть особо и не одобряется), но вовсе не определяет моего счастья. Отказ от вышеперечисленного относится к моему, как раз свободному, выбору образа жизни. Считаю, что фильм ничего не потерял бы, опусти автор определенные эпизоды, а, наоборот, оказал бы большее воздействие, так как главные персонажи искали душевное тепло в отношениях с родными, а не острые впечатления на стороне.
Счастье женщин, чьи истории показаны, состоит в любви, им необходимо любить и быть любимыми — в этом я полностью согласна с автором кино. И, еще, при просмотре осознаешь, что счастье — величина непостоянная. То, что сегодня порождает взрыв эмоций или дарит всеохватывающее торжество, завтра будет воспринято привычно, равнодушно, станет ненужным, или разрушит что-то важное.
Но, в то же время, в картине смешана правда и ложь. Некоторые поступки героев вызывают огромное раздражение. Потому что — совсем не распущенность и вседозволенность беспокоит персонажей глобально. Каждой из героинь хотелось раствориться в любви — взаимной и полнокровной. Но их не понимают, ими и их чувствами не дорожат, их попросту предают, порой подло и жестоко, люди, которые по статусу, установленному жизнью или устоями, являются самыми близкими для них. И бесправие женщин, в исторически мужском обществе, которое, в общем-то, и было основным предметом фильма, размыто второстепенными атрибутами, ничего не значащими для истинной свободы любого человека (мужчины или женщины). Более того, все завершается утверждением женской несвободы и невозможности счастья, символическим подчинением навязанным условиям. Так как «курительный кружок», в котором героини рассуждают о несбыточности грез, вызванных мечтами о счастье и любви, не указывает на реальность изменения жизненной ситуации для каждой из них (чтобы жить счастливо). Он ("кружок») если и отдушина в грустных буднях, то слишком не значителен для желания жить дальше, да и вообще не возможен, исходя из изложенных перед этим обстоятельств.
В «трех» словах:
Это не характерная для классического ИК лента, которая, в своем стремлении к непохожести, переходит условные границы, позволяющие быть остросоциальной, задавать неудобные вопросы человеческого общежития, менять представления о самореализации женщины и при этом не скатываться до чернухи. И, тем самым, она ставит знак равенства между сообществом без удобного для мужчин удела женщины (кухня, спальня, дети, церковь) и танцполом, тонущим в сигаретном дыму, сдабриваемым алкоголем и предоставляющим туалеты для нахлынувшей похоти.
Имея возможность стать полноценной социальной драмой, обнажающей серьезные проблемы современного общества (и женщин в нем, в частности), фильм приуменьшает значимость затронутых дилем наличием «осовремененных» сцен. Получаем вывод, обратный декларируемому автором — именно запрещение и ограничение всего и вся позволит не привносить «глупым» женщинам грязь в свою жизнь.
6 из 10
Оригинал