Красивы только танцыПлюсы выражены в заголовке. Далее только минусы.
Про сюжетные линии
Многие критиковали несвязность сюжетных линий профессора, пуританского детства Сюзи и ведьмовской танцевальной школы. Считаю это абсолютно оправданным, тем более, что это первое, что бросается в глаза. Всё, что додумал режиссёр к оригинальной истории выглядит как дешевый атласный бант на питбуле. Линия профессора привносит мелодраматизм, который каждый раз сбивает нарождающееся чувство тревоги и просто мешает погрузиться в атмосферу хоррора. Линия Сюзи заставляет зрителя пытаться объяснить происходящее рационально — недолюбленный ребёнок, строгое воспитание, смерть матери и прочие штампы, которые как бы должны подвести нас к эволюции персонажа в финале, но вместо этого подчёркивают полное отсутствие мотивации. (
Пятилетняя Сюзи пишет на бумаге «Берлин», потому что взрослая Сюзи поедет в Берлин и только поэтому.)
Про исторический контекст
Погруженность основного сюжета в эпоху 70-х сделана искусственно и топорно. Новости про события связанные с RAF идут фоновым шумом из радио в каждой второй сцене, но так и остаются лишь шумом, не передают дух времени, а отдают душком затёртых архивных документов. Формальная причина такого настойчивого упоминания — некая связь Патриции (Хлоя Грейс Морец) с террористами. Эта связь будет только на словах. Слова эти будут составлять общие фразы, не привносить никакой конкретики. Что это не просто слух, говорит единственное объявление с фото Патриции среди разыскиваемых в полицейском участке. По такому же принципу строятся диалоги, где сценарий хочет нам напомнить, что это не просто хоррор про ведьм, а хоррор про ведьм в Берлине в 70-е:
- Три ведьмы, три дьявола: тьма, слёзы и вздохи. Вы живёте с опасными людьми… но знаете, всё это было и в Рейхе — символы, обряды
(
Всё переплетено!)
Про операторскую работу
Съёмка одним кадром — этот приём кажется решили освоить все или почти все. Сила этого приёма в приглашении зрителя стать соучастником происходящего на экране, где вы следуете за действующим персонажем, переживаете некий трансцендентальный переход. Это может быть каркас всего фильма (
Birdman, Victoria) или отдельные значимые сцены (
Possession, Kidding). В Суспирии камера плавает вокруг стола во время сбора преподавателей для голосования, никого не выделяя.
Второй приём который решили протестить на этом фильме — ZOOM! Зум на лица, на губы, на надпись на стене. Простой устаревший для больших экранов приём выглядит комично, особенно в драматичных паузах.
Про киноязык
Гуаданьино мешает средства выражения театра и кинематографа в очевидной попытке привлечь эстетствующих синефилов. Но разделения на акты не происходит, куски сценария не склеиваются в связную структуру. Многочисленные эти названия, выведенные винтажным шрифтом, почти сразу забываются, не отображая собственно происходящего действия.
Постановка сцены в секретном помещении с пленными девушками в декорациях из ниток (?) — та же театральность. Эти языки повествования не смешиваются у режиссёра как он ни пытается.
Если вы ищете что-то, что вас впечатлит, то Суспирия 2018 года не тот фильм.
5 из 10