В начале года в прокат выходил фильм Сергея Ливнева под названием «Ван Гоги». Сценарист «Ассы», режиссёр, не снимавший более двадцати лет, выставил на обозрение свою новую работу, пытающуюся рассмотреть взаимоотношения отцов и детей с очередной стороны.
Сторона эта прежде всего будет охарактеризована двумя составляющимися – творческой профессией героев и их возрастом. Серебряков, играющий возрастного сына, возвращается к своему отцу из Израиля, где к своему возрасту занимается бессмысленным творчеством, создавая верёвочные инсталляции. Он ощущает себя неудачником – у него нет ни имени, ни постоянной работы, ни желания найти себя. Есть только мигрени, причиной которых кажется застрявшая ещё в детстве в голове иголка.
Виной в этом безвыходном состоянии сын считает собственного родителя в исполнении Ольбрыхского, который является именитым дирижёром, обожаемым публикой, проводящим концерты одним из одним и именуемым не иначе как «Его Величество». Однако беззащитность последнего перед развитием Паркинсона, Альцгеймера и прочей старческой нечисти пробуждают в паре сын-отец искренние чувства любви, которые каждый друг к другу никогда не испытывал. Ощущение себя нужным кому-то и причастным к чьей-то жизни возникает в них впервые, однако для его раскрытия остаётся слишком мало времени. Один исчезает морально, другой – физически.
И ничего в этом фильме нет, кроме печальной мужской нежности о стремлениях и отсутствии чувств. Об отсутствии контактов со своими родными. О пустом финале с так и не познанной жизнью, несмотря на то, будет этот финал успешным или нет. «Ван Гоги» - пьеса сценариста Ливнева, где основные прожектора направлены на мегамощный дуэт Серебрякова-Ольбрыхского, а время их раздельного поиска покрыто именитыми выходящими персонажами, каждый из которых потихоньку приоткрывает занавес сложившихся отношений и незаметно удаляется, оставляя главных героев разбираться с собственным прошлым. Важно именно то, что всё это – открытые чувства, без притязания на открытия и стилистику. Возможно, им далеко до критически одобряемых открытий, до резонансности или силы высказывания, однако они чисты по своей природе, и такой чистоте безусловно доверяешь.
Какая бы чертовщина не плодилась в этой авторской эмоциональности, всё равно положения у подобного фильма два – одни зрители будут сопереживать героям, поскольку при любых диспозициях придерживаются значения силы любви и родства хомосапиенса, другие же предпочтут заметить эксплуатацию над собой, поскольку чувства вне трендов, а слабые личности, которые к полувеку жизни не нашли себя, просто не имеют право на геройство. Пусть и картинное.
И как бы два лагеря не принимали «Ван Гогов», он не изменит положения своей искренности, хотя бы до тех основ, которые в действительности имеют место быть в жизни. Отбросив важное допущение «творческих личностей». Непонимание между близкими по родству людьми всегда ощущается больнее всего, независимо от того, кто и как относился друг к другу и собственной жизни. Независимо от того, какой у человека характер и какое его призвание. Мораль в этом проста. Делать раньше, быть ближе, прощать – слова в таком случае приземлённы, банальны и до простого понятно. Факт же в том, что моралью Ливнев никак не заправляет, предлагая очутиться в позиции наблюдающего. Отсюда и небольшое количество флэшбеков, и отсутствие внушительных ссор, стоящих за пониманием. И принятие их героями. Пусть иногда это доходит до красивого, но немного вульгарного закрытия глаз повязкой и высчитывания шагов.
На просмотр желает лишь само желание увидеть.
4.7.2019