Путь человека Вам когда-нибудь было невыносимо больно от того, что вы всё в жизни делаете неправильно? Больно до отчаяния, до понимания, что поменять себя до конца не удастся. Во сколько лет может прийти такое осознание, если мы часто и в 25 уверены, что всё у нас впереди? А то, что позади, старательно не замечаем. Католичка Мария, главная героиня «Крестного пути», мучительно переживает своё несовершенство уже в 14 лет, в год своей конфирмации.
Год перехода ко взрослой жизни задаёт для католиков невероятно высокую планку, уподобляя их апостолам, призванным нести в мир свет христианства. Об этом на подготовительной к конфирмации беседе, открывающей фильм, и рассказывает священник, убеждая молодых людей взять на себя ответственность за свою судьбу и судьбы ближних. По сути, это и есть согласие на Крест, осознанное и добровольное. Убеждать одноклассников в греховности молодёжных журналов — это, поверьте, требует поистине апостольской решимости. Название картины в этом смысле очень точно передаёт путь Марии, которая просто более ответственно, чем остальные, отнеслась к таинству, завершающему детство.
Предназначение — одно из основных понятий, передающих отличие взрослой жизни от детства. Мучительные размышления Марии о своём предназначении многим зрителям могут показаться необычными. 14 лет — живи да радуйся. Но очевидно, что эти слова в нас говорит изменчивая мода, за последнее время размывшая возраст детства-юности чуть ли не до половины жизни.
Ещё полстолетия назад всё было по-другому. И даже католики, оказывается, были другими. Удивительно, как атеисту Дитриху Брюггеманну в фильме удалось передать тончайшие конфессиональные отличия. Например, крайне интересна сцена беседы в библиотеке двух христиан-подростков о Святом Причастии и особенностях службы — Марии, прихожанки общины католиков-традиционалистов, и Кристиана — «обыкновенного» католика. «У вас какая-то особенная община?» — удивлённо спрашивает юноша, не ведая, что его община была такой же до II Ватиканского Собора, а после Иоанн Павел II отлучил традиционалистов от церкви… «Мы просто делаем то, что церковь всегда делала», — отвечает Мария.
Особое место в картине занимает образ матери Марии, из-за которого многие критики ошибочно навесили на фильм ярлык антирелигиозной пропаганды. Женщина, активно защищающая традиционалистскую позицию своей общины, и, главное, деспотичная в воспитании детей, вызывает скорее негатив. Её религиозность слишком уж довлеет над её нравственным чувством, превращая героиню в инквизитора, борющегося с музыкой в стиле «фанк», которую дочь и не думала слушать. И лишь в одной из финальных сцен (любимая сцена режиссёра) рыдания матери открывают в ней человека.
Мария находит своё предназначение и следует по Крестному Пути до самого конца. Но режиссёр скорее сочувствует девушке, чем одобряет выбранный ею путь. Видимым маркером сочувствия служит отношение к чуду. Если финальная сцена фильма «Лурд» буквально пропитана блеском в глазах Кристин под звуки песни о счастье, то концовка «Крестного пути» — это свинцовое небо и гул экскаватора. Для Брюггеманна религия — это когда «люди идут в церковь по воскресеньям, чтобы поддержать друг друга, спеть псалмы и поиграть на органе». Но когда религия становится руководством к действию и, более того, меняет окружающий мир, атеисты перестают одобрять её.
8 из 10
Оригинал