дополнительная информация
Показать
Скрыть
Я родился в Ленинграде на Выборгской стороне, в теплый и солнечный июльский день. Я родился в тринадцать часов пятьдесят минут по ленинградскому времени. В этот момент в соседней палате рухнул потолок. К счастью, никто не пострадал. Роддом готовился к закрытию на капитальный ремонт. Меня, синего, как курица по рупь семьдесят пять, и воющего, как пятитонная авиабомба, извлекли на свет и предъявили матери. У меня почему-то были жуткие черные волосы, и окружающие решили, что я цыганенок или грузинчик...
дальше
Я родился в Ленинграде на Выборгской стороне, в теплый и солнечный июльский день.
Я родился в тринадцать часов пятьдесят минут по ленинградскому времени. В этот момент в соседней палате рухнул потолок. К счастью, никто не пострадал. Роддом готовился к закрытию на капитальный ремонт.
Меня, синего, как курица по рупь семьдесят пять, и воющего, как пятитонная авиабомба, извлекли на свет и предъявили матери. У меня почему-то были жуткие черные волосы, и окружающие решили, что я цыганенок или грузинчик...
Кроме меня, в тот светлый день родились четыре девочки. Я оказался единственным мужчиной...
Спустя некоторое время мама позвонила моему папаше и сообщила о рождении мальчика весом четыре шестьсот. Нетвердой, пьяной рукой папа написал огрызком карандаша на кромке журнала "Работница": "Мальч. 460 гр." Затем отправился к соседу по общаге, капитану заводской футбольной команды, и выпил у него кастрюлю браги.
Капитан объявил:
-Из "Зенита" звонили, зовут, сволочи...
После чего без признаков сознания уткнулся лбом в тарелку с зеленым горошком. Вскоре папаша последовал его примеру.
Однако спустя четыре дня он приехал забирать меня и маму в отличной спортивной форме. О недавнем загуле напоминало лишь обильное потоотделение. Мама ничего такого не заметила.
Папа взял меня на руки. Мы сел в трамвай и поехали в нашу коммунальную квартиру на Петроградской. В доме, где за сорок с лишним лет жо этого жил поэт Николай Заболоцкий...
Вы думаете это случайно?