СамОПАЛьное безумие одного загнанного аферистаФильмы братьев Сэфди могут перекликаться в чём угодно, кроме главных героев. Например, вы будете более чем вправе сравнить «Неогранённые алмазы» с «Хорошим временем», пуститься в рассуждения о стиле и реализме, разглядеть в работах определённый схожий темпоритм и драматическую составляющую, но когда дело коснётся персонажей, вряд ли все они встанут в один характерный ряд.
Нет, поймите: папочка, с которым не соскучишься, из «Сходи за розмарином», способен существовать в одной вселенной (или даже соседствовать) с наркоманкой из «Бог знает что», пока по улицам колесит бедолага Конни, спасающий брата Ника, а непутёвый Говард Ратнер в своём ювелирном магазине расталкивает посетителей, тревожась лишь за собственную шкуру. Однако в ассоциативной энциклопедии мозга их судьбы и личности располагаются в совершенно разных главах. Только вот глава об аферисте и драгоценностях, пожалуй, самая слабая из них.
Безусловно, Адам Сэндлер, номинированный на «Золотую малину» за восстановление репутации, сделал всё, что смог. Здесь он плавает как рыба в воде. Загвоздка в том, что вода не совсем чистая (сплошное болото безнадёги), а рыбья «порода» – та ещё, мягко говоря, специфическая.
Я понимаю людей, положительно оценивших фильм. Собран он весьма бодро и складно, если вы ждёте развлечения, напряжения, тремора и вам гораздо важнее быть захваченным самой историей, нежели привязаться к тому, кому она посвящена. Но, несмотря на очевидные плюсы, мне не удалось проникнуться почти ничем.
Всё просто. Центровой персонаж несёт фатальное значение, если мы имеем дело с так называемой «драмой-портретом», чья суть – раскрыть человеческого индивида по максимуму. Вывернуть наизнанку, бросив в пучину рока. Что тогда картины братьев Сэфди, если не подобные «драм-портреты»? Хорошо, с жанром мы определились. А теперь вопрос. Зачем грызть героев предлагаемыми обстоятельствами, часто достигающими критической точки конфликта, если у зрителя нет возможности «болеть» и сопереживать им? Ранее Сэфди умудрялись наделять и отца-одиночку, и несчастную наркоманку, и молодых грабителей-неудачников качествами, хоть как-то ведущими к упомянутому чувству сопереживания. За развитием предыдущих сюжетов как минимум было интересно следить.
Повторилось ли это в «Неогранённых алмазах»? Никак нет.
Говард Ратнер – неблаговидный мужичок средних лет, от которого в любой ситуации, в любой момент жизни, находясь в любой социальной роли, следует держаться подальше. Настолько подальше, чтобы между вами могли летать космические корабли. Говард – большой капризный ребёнок, идущий по головам и не видящий никого за своим носом. С самого начала сеанса ты логически предугадываешь весь его путь, если хоть раз сталкивался с такими прохвостами. Всё, что остаётся после – наблюдать и раздражаться. Как бы авторы ни старались накалить положение, с какого ракурса ни пробовали снять Ратнера (Сэндлера), кипящего в котле им же самим созданных проблем – это уже не имеет значения. Ждёшь лишь одного: закономерной расплаты. Ты готов сам войти в экран и проломить чуваку череп, ибо возникшее мракобесие обязано однажды обрести свой конец.
Хотя, послушайте, ведь никто не говорит, что главный герой обещал кому-то являться во снах ангелом. Кинематограф (и не только он) знает чудовищное количество обратных примеров. До сего момента мы не раз видывали аферистов, жуликов и криминальных авторитетов, творивших дела гораздо более греховные и кровопролитные, чем мог себе представить какой-то там ювелирщик среднего пошиба. Но их от него отличало многое, очень многое. Кто-то был дьявольски очарователен и/или обладал удивительным по изощрённости интеллектом. Кому-то оказалось достаточно владения тем или иным сокровенным знанием, умением, на крайний случай суперспособностью либо секретным оружием, нивелирующим масштабы зла и возвеличивающим самого злодея. С кем-то рука об руку шла хронология морального падения, подразумевавшая конкретную причину и последовательность. Все эти люди, звери и существа вытаскивали на свет некий «крючок», что позволял удерживать внимание зрителя и вызывать в нём те или иные чувства – в том числе иногда всепрощающе положительные.
А теперь ещё один вопрос.
Чем вообще цепляет Говард Ратнер? У него нет никакого кодекса чести, никаких внятных принципов, никакой причины его любить или ненавидеть – только презирать, как насекомое. За весь фильм, наверное, не было никого, кто не почувствовал рядом с ним любой из видов дискомфорта. Ратнер, материализуясь в поле зрения, уже сам по себе является заразой, призывающей бежать прочь или дать жёсткий отпор, однако этому ощущению не способствует что-то сущее с ярко выраженной силой и энергией, вовсе нет. Говард – всего лишь живое гипертрофированное олицетворение начальника, торгаша, соседа, бизнесмена, грубияна в аэропорту, любого другого назойливого идиота, в конце концов, Светланы из компании «Орифлейм», которых не нужно бояться – их просто следует брать и скопом отправлять на отдельный остров, чтобы нормальные люди существовали в полном покое. Конечно, Сэфди очень постарались создать наиболее целостный образ подобного «нарыва» на теле общества, да ещё с места в карьер, безо всяких церемоний и возможности развития характера, но, серьёзно, из-за этого ли человека мне стоит беспокоиться? Вы уверены?
«Неогранённые алмазы» относительно хороши всем, кроме гнилостного «стержня», если мы подразумеваем под «стержнем» того, кто и должен держать да вытягивать на себе весь фильм. Вокруг него плясались танцы с камерой, бегала куча обманутых второстепенных и эпизодических героев, создавалась характерная ноющая мелодия, размахивал руками-ножницами монтажёр, летали листы сценария, умело (хоть и до боли предсказуемо) играющего на нервах. Многие с охотой повелись на произведённые старания, оценив превыше всего историю, постановку и многое другое. Всё ради Говарда Ратнера, всё ради Адама Сэндлера, всё ради кино и искусства.
А я, рядовой киноман, вполне благосклонно относящийся к творчеству братьев Сэфди, тем временем не могу выкинуть из головы, насколько же отвратителен был сам Ратнер, что любая сцена без него (или с ним, но там, где его можно было помучить), казалась манной небесной, пришедшей за муки нахождения в пространстве данного субъекта.
И как хорошо, что пытка, наконец, завершилась.
5 из 10