Во глубине алжирских гор Всесторонняя панорама жизни группы цистерцианских монахов в горах Северной Африки становится полем решения острых экзистенциальных проблем.
Сады и пасеки, чистые просторные кельи и благодушно настроенные местные жители. Таким земным раем открывается фильм Ксавье Бовуа. Режиссёр сходу включает зрителя в каждодневный круг действий монахов, не пренебрегая сценами с религиозным пением или рутинной работой.
Внезапные внешние угрозы — появление небезобидных террористов, о которых здесь раньше даже имамы не знали, и вторжение армии — вводят монахов в растерянность. Уехать в безопасную Францию или остаться в Алжире до конца, исполнив свой долг перед ставшей чужой страной?
Свобода. Свобода индивидуального выбора и решение группы, отношение к исламу и исламизму, вера и сомнения. Все эти вопросы Бовуа рассматривает в свете гуманизма в лучшем понимании этого слова. Призванные быть богами, монахи регулярно демонстрируют собственную слабость, но при этом не оставляют свой долг. Они страшатся будущего, страдают от одиночества и массы сомнений, но так же методично, как и всегда, собираются на ежедневные службы. «Мы как птицы на ветке», — говорит брат Селестин. «Нет, это мы птицы, а вы — ветка», — возражают местные жители.
В фильме есть две сцены, мимо которых невозможно пройти.
Равенство. Рёв боевого вертолёта, пролетевшего над ветхими домиками в соседней деревушке и грозно зависшего у стен монастыря. Опасность мира, побуждающая призвать Бога в подлинно объединяющей молитве.
Братство. И второе объединение, на чисто человеческом уровне. Апофеозом которого становится обычная трапеза под светскую музыку. Но, думаю, никогда ещё Чайковский не становился символом сплочения в обстановке, явно вызывающей аллегорию с очень известной фреской.
Призванные стать богами, герои фильма Бовуа как минимум смогли остаться людьми.
9 из 10
Оригинал